Очередной фрагмент был в том же районном суде еще через пару лет. Лягушкин потихоньку набирался опыта по разным категориям дел. Из канцелярии ему принесли свежий материал. Было ходатайство из колонии строгого режима об условно-досрочном освобождении.
Лягушкин внимательно изучил характеристику из администрации колонии. Человек уже имел судимости, был осужден за убийство на 12 лет. Первые пару лет был нарушителем режима, несколько раз водворялся в штрафной изолятор.
Потом судя по всему взялся за ум, активно участвовал в общественной жизни колонии, последние семь лет получал только поощрения, администрация поддержала ходатайство, сделав вывод что осужденный встал на путь исправления.
— Привет! - без стука зашел в кабинет Булкин, ставший к тому времени уже старшим помощником прокурора - чего читаешь?
— Да тут по сидельцу материал - ответил Лягушкин - хочет выйти, вроде как за ум взялся, думаю можно отпустить.
— Это Волков? - насторожился Булкин — даже и не думай, пусть сидит.
— А что такое? — удивился Лягушкин - за последние семь лет ведет себя сплошь положительно, значит исправился.
— Ты практику вашего губернского суда читал? - прочавкал Булкин, набивая без спроса рот конфетами, лежащими в вазочке на окне - суд учитывает поведение заключенного за весь период отбывания наказания, даже когда он в следственном изоляторе сидел. Так что если вздумаешь отпустить, отменят твое постановление по этому рецидивисту. Откажи и дело с концом, пусть дальше сидит.
Лягушкину лишние отмены были ни к чему, посмотрел схожие определения вышестоящего суда, скопировал себе формулировки, на судебном процессе быстро зачитал «Отказать в удовлетворении ходатайства», под одобрительное кивание Булкина.
— Что??? Что я еще должен сделать чтобы доказать что я исправился? — донесся напоследок крик Волкова из клетки в зале суда. Лягушкин не оборачиваясь быстро вышел.
Через пару недель после этого процесса было торжественное мероприятие — юбилей районного суда. После официальной части всем составом переместились в специально заказанный ресторан, закрытый ради такого случая для обычных посетителей. В числе почетных гостей был также Дроздов.
Юбилей отмечали весело. На очередном перекуре, захмелевший от пары сотен грамм коньяка, Лягушкин зачем-то стал рассказывать Дроздову про этот случай.
— … а он такой «А что я еще должен сделать?». Да на Луну слетай, или месторождение нефти найди, тогда освободят. Но это не точно. Ха-ха.
Внезапно Лягушкин моментально протрезвел от взгляда Дроздова. Дроздов пристально смотрел на Лягушкина со смесью брезгливости и презрения в глазах. Ничего не сказав он отшвырнул окурок, развернулся и ушел ни с кем не попрощавшись. Больше никогда Дроздова Лягушкин не видел, мероприятия тот игнорировал несмотря на приглашения, говорили что уехал в родную деревню и там живет спокойной жизнью.
— Старый дурак! — с раздражением думал Лягушкин, когда вспоминал Дроздова — Тоже мне судья, с уголовниками в пивнушке пиво пьет. Это же какое унижение судейского статуса.
Но в глубине души Лягушкин четко понимал, что никогда не рискнет переступить порог пивной «Крабик». Так как нет у тех обывателей к нему такого уважения, как к Дроздову. Уважения, основанного не на страхе перед его должностью, а на личных качествах Дроздова. Да и никогда не будет. А вот вероятность услышать о себе, Лягушкине, нечто нелестное, была вполне велика. Лягушкин гнал от себя эти мысли, но они возвращались, от чего он еще больше злился.
Следующим фрагментом воспоминаний была работа в суде Лесополостной губернии. Лягушкин уже работал в автоматическом режиме, четко понимая какие дела и как рассматривать, по каким приговорам можно снизить декоративно срок на месяц, какие оставлять без изменения, а по каким обязательно надо посоветоваться с председателем суда Пупсиковым.
Пупсиков с первых дней своего назначения наладил в губернском суде нечто среднее между крепостным правом и феодальным строем. В выражениях в отношении подчиненных он особо не стеснялся, невзирая на возраст и пол и не раз женщины после посещения кабинета Пупсикова в слезах горстями глотали успокоительные.
В тот раз Пупсиков вызвал к себе Лягушкина.
— Заходи Лягушкин — развалившись в кресле разрешил Пупсиков — как работа, рассказывай.
— Все хорошо Макар Макарович — отрапортовал Лягушкин — работаем в рабочем режиме, все показатели по статистике в порядке, Вы же сами знаете.
— Да-да — покивал головой Пупсиков — молодец Лягушкин, работаешь. А расскажи-ка мне про дело Уткина, что там с ним?
Лягушкин порылся в памяти. Материал по жалобе Уткина на постановление районного суда был у Лягушкина в производстве. В свое время дело прогремело на всю страну. Два человека, один из которых был бывший спецназовец Уткин, совершили дерзкое нападение на машину, перевозившую ценности из одного банка в другой. Машину остановили на трассе, повредив колесо.
Инкассаторов профессионально обезоружили, мешки с деньгами в сумме около 100 миллионов рублей перекочевали в автомобиль нападавших. Но вмешался случай в виде проезжавшего мимо полицейского патруля. Полицейские увидев неладное открыли огонь, подельник Уткина был убит на месте. А вот Уткин с деньгами успел скрыться.
Оперативные работники сработали грамотно, через неделю Уткин был схвачен. На следствии Уткин полностью признал свою вину и раскаялся. А вот насчет денег Уткин пояснил что скрывался по проселочной дороге, машина сломалась, он был вынужден ее бросить, а деньги спрятал в кустах в ближайшем лесу. Действительно машина была на том месте где и сказал Уткин, в безлюдной глуши, разве что уже без колес и прочих деталей благодаря местным аборигенам.
А вот деньги, несмотря ни на какие ухищрения, найти не смогли. Как не допрашивали Уткина, тот четко стоял на своей версии. На суде с учетом отсутствия судимости и признательной позиции Уткин получил минимально возможные 8 лет. Отсидев положенный для условно-досрочного освобождения срок, Уткин подал ходатайство об освобождении. Районный суд отказал Уткину, по причине того что Уткин являлся злостным нарушителем, конфликтовал с администрацией колонии, при обысках у него регулярно изымались то телефоны, то ноутбук, то еще какие запрещенные предметы.
Судя по изъятым предметам, включая даже ящик банок с икрой, Уткин в колонии не бедствовал и деньги банка были оставлены явно не в кустах. Но Уткин не сдавался и написал жалобу, в которой указывал что отбыл необходимый минимум для условно-досрочного освобождения и считает что должен быть освобожден от дальнейшего отбывания наказания.
— … так вот, поскольку он злостный нарушитель, то постановление суда законное и обоснованное, правильно ему отказали — закончил свой доклад Лягушкин.
— Злостный… Хм… — задумчиво повторил Пупсиков — сдается мне, ты как-то совсем невнимательно изучил дело. Я вот вижу, что в деле нет доказательств, что Уткин не исправился.
— Как это??? — оторопел Лягушкин — злостный нарушитель, поощрений нет, администрация против, прокурор против, потерпевший банк против, да и практика тут у нас четко в таких случаях говорит…
— Лягушкин, мать твою так — заорал Пупсиков — чего ты тупишь, ты судья или хрен безголовый? Где в законе написано, что нельзя освобождать, если кто-то там против? Человек отбыл необходимый минимум, нет сведений что он будет совершать преступления. Этого хватает. Я надеюсь ты меня понял? Когда у тебя там рассмотрение?
— Завтра — пробормотал Лягушкин.
— Ну так выноси законное и обоснованное решение. Еще раз повторю — в деле нет доказательств, что Уткин не исправился. Все, ступай.
На следующий день Лягушкин запинаясь под круглые глаза зампрокурора Булкина и представителя потерпевшего прочитал: «Постановление отменить. Ходатайство осужденного Уткина удовлетворить».
Через неделю Лягушкина вызвал к себе Пупсиков.
— Заходи, заходи — с улыбкой приветствовал его Пупсиков — видел какое ты определение вынес, вот молодец, умеешь правильно закон применять.
Пупсиков порылся в шкафу кабинета и выудил бутылку «Чивас» в подарочной коробке.
— Я там слышал у тебя день рождения недавно был, так вот, поздравляю, держи.
— Спасибо большое — машинально ответил Лягушкин, отметив новую деталь в Пупсикове. На руке Пупсикова блестели очень красивые часы. Лягушкин как-то видел такие в международном аэропорту, когда был в отпуске, и не разбираясь в часах хотел даже померить. Но цена часов была аккурат в стоимость нового внедорожника или пятилетней зарплаты Лягушкина, что моментально его отрезвило.
— Ну все, иди — услышал откуда-то голос Пупсикова.
Лягушкин вышел из кабинета. На душе было мерзко. Вопреки распространенным стереотипам Лягушкин, как и многие его коллеги не брал взяток, ему вполне хватало заработной платы. Более того, Лягушкин бы и оскорбился, предложи ему кто взятку. Он искренне считал себя стражем закона, сражающимся за благо общества.
Ведь если дело попало в суд, значит есть за что. Работали оперативники, следователи, проверил прокурор. Люди старались и не могли же все ошибаться. А адвокат, твердящий о нарушениях… так ему за это деньги платят. Ну бывает, да где-то с доказательствами нестыковки, так все можно объяснить и сделать как надо.
Цель же благая — защита общества от жуликов и прочих злодеев. За это Лягушкину и платит государство зарплату, за что ему спасибо. Но и наивным ребенком Лягушкин не был, видя что определенные вопросы решаются именно через Пупсикова.
И возразить при этом не мог, понимая что иметь врага в лице Пупсикова себе дороже. Ведь Пупсиков мог устроить так, что Лягушкину придется переводиться из уютного здания губернского суда в какую-нибудь избушку с удобствами на улице в далеком райцентре. А то и вовсе уходить в отставку куда-нибудь преподавателем. Чего совсем не хотелось.
= Одним часы, другим бутылка, вот так, да — подумал Лягушкин.
Вечером, благо была пятница, он выпил почти всю подаренную бутылку и забылся прямо на диване тяжелым сном, под работающий телевизор.
— Лягушкин, подъем! Адвокат тебя ждет — донесся до Лягушкина голос выводящего.
Продолжение будет. Надо же закончить эту историю
Рейтинг публикации:
«
Одним часы, другим бутылка, вот так, да — подумал ЛягушкинУважаемый Сергей Владимирович, примерно так же думает большинство чиновников. Зависть и жадность — их основной мотив! :@
Уважаемая glav-buh, да, и более того, многие считают, что раз «так все делают», то им за это ничего не будет, но это только до первого серьёзного «залёта», а дальше… дальше, попав в жернова ими же выпестованной системы, мало кому удаётся выскользнуть невредимым...
а дальше… дальше, попав в жернова Уважаемый Иван Николаевич, читая эти слова Вашего комментария, вспомнилось дело по реабилитации нашего Селиверстова в Заводском суде.
В прениях я говорил: "… но попав в жернова системы, Рафаил Асс сразу сломался".
Потом уже, изучая протокол судебного заседания, увидел, что секретарь записала не «попав в жернова», а «попав в журналы». (giggle)
Собственно про Асса было взято из «Записок адвоката» Д.И. Каминской (светлая ей память):
В тот день все привычное было для меня необычным. В судебный
зал под конвоем должны были ввести людей, которых я знала раньше.
Перед которыми годами стоя я давала объяснения и произносила за5
щитительные речи. А они сидели в судейских креслах с высокими дубо5
выми спинками, увенчанными гербом Советского Союза. Среди них
введут человека, который много раз был моим противником в уголов5
ных делах, требуя именем государства наказания виновным, а иногда
и невиновным. Это один из самых опытных прокуроров Москвы. Это
мой подзащитный Рафаил Асс. Он обвиняется в том, что систематиче5
ски получал деньги за благоприятный исход дела в суде. Часть этих
денег передавал судьям, а часть оставлял себе. Иногда это были очень
большие суммы — несколько десятков тысяч рублей, иногда — когда
дела бывали незначительные — 3–4 тысячи.
Когда я принимала это дело, я была почти уверена, что мне
предстоит защищать невиновного человека. Асс был из тех немногих,
кого, как мне казалось, нельзя было заподозрить в нечестности. Он
выгодно отличался от других своих коллег высокой профессиональ5
ностью и манерой держаться — манерой культурного и воспитанно5
го человека.
Как волновалась я, идя на первую встречу с Ассом! Каким най5
ду его после стольких месяцев тюремного заключения? Но не сомне5
валась, что, каким бы ни было его физическое состояние, я найду
в нем подлинного помощника при разработке тактики защиты —
ведь это юрист5практик, прекрасно знающий судебную и следова5
тельскую работу. Ко мне в кабинет ввели совершенно раздавленного
человека. От страха и отчаяния он утратил способность ориентиро5
ваться. Его показания поражали беспомощностью.
71 ]
Асс признал свою вину уже через несколько дней после ареста,
поверив обещаниям следователя, который убедил его, что уже распо5
лагает бесспорными доказательствами его вины (хотя и не конкрети5
зировал их). Асс назвал имя работника одного из московских магази5
нов, через которого получал деньги от разных лиц, и имена судей,
которым он эти деньги передавал.
Почему Асс так повел себя? Естественно было бы предполо5
жить, что к этому его привело раскаяние. Что, оказавшись в тюрьме,
он нашел облегчение в том, чтобы сказать правду, хотя и понимал, что
ему грозит суровое наказание — многие годы лишения свободы. Но
очень скоро я поняла, что причина была другая. Что настоящего ра5
скаяния, нравственного самоосуждения не было. Что этот человек
давно разучился уважать закон и правосудие, и то, что он совершил,
вовсе не казалось ему таким безнравственным.
Источник: ссылка.Надо бы перечитать эту книгу.
Уважаемый Сергей Владимирович, как-то вышло, что начал читать с 4-й части. Понравилось. Жду продолжения и начинаю читать первую часть. (Y)
Уважаемый Сергей Владимирович, читая о Лягушкине вспоминаются ощущения возникающие при чтении Набокова «Приглашение на казнь». Жду развязку, сопереживаю, надеюсь, Вы эту историю растяните и поковыряете душу Лягушкина еще глубже!(Y) Спасибо!
Уважаемый Сергей Владимирович, а Дроздов… он странный. Поздновато он понял, что все не так.
Уважаемый Олег Витальевич, Дроздов в данном случае тот судья, который не позволял себе таких вольностей с законом)
Уважаемый Сергей Владимирович, это понятно. Не понятно, как он не замечал, что вокруг все уже не так. И рассказанная ему Лягушкиным история оказалась для него неожиданностью.
Вопрос не праздный. Многие из нас работали в Системе, видели ее деградацию. Сами, может быть, и не деградировали, старались держаться каких-то своих принципов, но не могли не видеть того, что происходит в соседней кабинете.
Удивление Дроздова может быть оправдано лишь тем, что он (видимо, так и было) находился в отставке. Но не на Луне же.
Вот сейчас, когда идут массовые посадки в отдельных ведомствах, неужели кто-то из этих кабинетов делает круглые глаза «я не знал»? По совету своих адвокатов, может, и делает. Но я, как говаривал Немирович своему другу Данченко, в такую близорукость не верю.
Уважаемый Олег Витальевич, да, с точки зрения реальности Дроздов должен был уйти в отставку лет так за 20 до креативов Лягушкина. Примеры с УДО увы основаны на реальных кейсах. А есть и более невероятные оставшиеся за кадром — отказ в УДО при наличии поощрений и полном отсутствии взысканий за все время, с циничными мотивировками «суд не видит что исправился» и «потерпевшая возражает, так как не простила».
Уважаемый Сергей Владимирович, очень увлекательно, жду продолжения
Уважаемый Сергей Владимирович, прочел очередную часть и опять… Воспоминания, наблюдения и прочая «глупость» из памяти повылазила(smoke)
Вот иду читать в деревне До… до дальше…
Уважаемый Сергей Владимирович, Лягушкин — собирательный образ. Но к огромному сожалению — такой типичный…